null Из воспоминаний Сумвата Оганесовича Александряна о боях бод Зубцовом

Алексей Николаевич Лукьянов – доцент Калининского государственного университета, кандидат исторических наук и участник Великой Отечественной войны. Воевал он в составе 5-й стрелковой дивизии 31-й армии до октября 1942, после - в составе 130-гвардейского полка 44-й гвардейской дивизии.

Документы личного происхождения А.Н. Лукьянова поступили в ГКУ ТЦДНИ в 2000 г. Среди них ценнейшие воспоминания ветеранов войны, собранные Алексеем Николаевичем, в том числе и рукописи его однополчанина С.О. Александряна, также участвовавшего в боях под Москвой в феврале 1942 года.

Воспоминания ветерана 5-й стрелковой дивизии С.О. Александряна, полученные Лукъяновым А.Н., о боях под Зубцовом и Ржевом в 1942 году.

                           

          Сумват  Оганесович Александрян. Ф. 2947. Оп. 1. Д. 62. Л. 2.

 

«О боях под Зубцовом - 1942 г.»

         «Мы были крайне утомлены. В ходе битвы под Москвой с беспрерывными боями дивизия прошла более двухсот километров по сугробам и бездорожью, неся потери в живой силе и технике. Из-за отсутствия дорог осложнилось снабжение войск. Ближайшая железнодорожная станция Старица находилась в прифронтовой полосе, ежедневно подвергаясь бомбардировке с воздуха, и не могла снабжать войска. В этих условия дивизия перешла к обороне...» […]

         «Командование проявляло особое внимание и требовательность к укреплению обороны. Все строилось в тактическом и техническом отношении грамотно и добротно. Следует помнить, что этот период отличался от предыдущих более широким применением современных методов организации боя. В войска стало поступать больше видов вооружения и техники. Кроме этого, жестокий урок восьми месяцев войны заставил пересмотреть ряд установок и положений и привести их в соответствие с требованиями современного боя.

         Вместе с армейским дивизионом звукоразведки с помощью установленныз на разных участках звукоуловителей, по выстрелам и разрывам пеленговали и устанавливали местонахождение огневых позиций и даже отдельные орудия противника. Мы вычисляли и готовили данные для их уничтожения, разрабатывали более эффективную систему артиллерийского огня на танкоопасных направлениях из открытых и закрытых позиций, совершенствовали маскировку боевых порядков, строили ложные огневые позиции и т.п. Значительно улучшилась связь и вопросы взаимодействия между родами войск. Пересматривались вопросы более эффективного применения танков, авиации, артиллерийского наступления, сопровождения пехоты огнем и колесами. С переходом к обороне активизировалась деятельность разведок всех родов войск. Неустанно, почти еженощно, к переднему краю противника ползли полковые и дивизионные разведчики...» […]

         «Зимой под Москвой и на других направлениях наша армия дала крепкий, но не окончательный урок гитлеровским захватчикам, однако этого было мало.  Мы хорошо понимали, что противник пока достаточно силен, превосходит нас в танках и авиации, располагает необходимыми резервами и летом может возобновить на отдельных участках наступательные действия – вопросы «когда?» и «где?» не сходили с повестки дня, обсуждались во всех инстанциях, в штабах, в блиндажах, в окопах. […]

         Каждому из нас казалось тогда, что мы стоим на самом важном участке фронта, и, действительно, как бы ни рассуждали, мы стояли на Московском направлении и были вправе полагать, что Гитлер начнет свое наступление именно здесь. Однако, как известно, военные события лета 1942 года развернулись иначе – в первой половине года гитлеровцы начали наступление на Керченском полуострове, а потом прорвались на Воронежском и Ворошиловградском направлениях и двинулись на Кавказ и к Волге. Мы, прошедшие в 1941 году от границ Восточной Пруссии до Москвы, остро переживали за события на юге, испытывали горечь отступления, которое причинило огромный материальный ущерб и духовные страдания». […]

         «К сожалению, про отступление в Отечественной войне сравнительно меньше написано. Видимо потому, что эта тема более сложна и драматична, чем кажется. Во время отступления наши войны совершили массовое геройство и в более трудных условиях, однако, обстоятельства не всегда позволяли документировать их, они лишь частично остались в памяти очевидцев».

ТЦДНИ. Ф. 2947. Оп. 1. Д. 31. Лл.4-9