Лента воспоминаний

ГКУ ТО «Государственный архив Тверской области» представляет проект «ЛЕНТА ВОСПОМИНАНИЙ».


Читателю представлены отрывки из воспоминаний Василия Ивановича Судакова «Моя Одиссея», посвященные началу Великой Отечественной войны. В.И. Судаков – уроженец города Твери, лейтенант артиллерии, краевед, автор воспоминаний о пребывании в немецком плену.


Экзамены за 3-й курс Ленинградского Горного Института сданы, получил направление на практику в Пермскую область на шахту на станции Губаха.
<…>
Приближалось окончание практики. Десятник татарин Гимадеев Василий Иванович рябой, шустрый пристает, просит продать ему плащ, но к его огорчению приходится отказать ему, так как мне самому он нужен.
23-го июня узнаю от соседа, что началась война, он слышал по радио; многие не верят, но я прочел в газете подтверждение. Зашел скороходов, сообщил, что практику закончил и на следующий день едет домой на ст. Юдино д. 15, взял с меня слово, что я заеду к нему, когда буду возвращаться с практики.
Окончилась и моя практика. По договоренности с Скороходовым я должен заехать к нему, взял билет на ст. «Половинка» 4 июля до ст. Юдино, которая находится км. в 15 – 20 от Казани.
Народа на станции было мало, ничто не напоминало о том, что началась война, но чем больше приближаешься к центру, тем чаще наблюдаешь сцены, подтверждающие, что идет война. Почти на каждом полустанке вблизи от остановки поезда на скамейках на лужайках видишь группы человек в 15 – 20 мобилизованных в сопровождении женщин – матерей, жен, сестер. Парни почти все пьяные, у каждого за плечами мешок с пожитками или самодельный чемоданчик. При остановках поезда торопливые громкие разговоры, плач, причитания провожавших превращались в вой, стон. Мобилизованных под руки тащили к вагонам, женщины плакали, голосили. И так на каждой станции.
С несколькими пересадками доехали мы до ст. Чусовской. Поезда приходили с опозданием, приходилось их ждать неопределенное время. Со ст. Чусовской можно было ехать в лучшем случае через сутки. Здесь на телеграфном столбе прочитал выступление Молотова и обращение Сталина к советскому народу.
<…> приказали ехать в Ленинград, т.е. туда, откуда был направлен на практику. Путь на Ленинград был в обход Москвы через Ковров (пересадка), Всполье (пересадка) и на Рыбинск. По всему пути от Казани до Рыбинска стояли поезда с беженцами, ожидавшими дальнейшей отправки. Во Всполье был проливной дождь, станция вся забита людьми, даже стоять было негде, с трудом нашел местечко и, стоя, дергая головой, как лошадь, сгибался, засыпая. Доехали до Рыбинска, но билет дальше не продавали, поезда не обещали, все поезда задерживались в Рыбинске, люди высаживались. Среди них особенно много было курортников, несколько тысяч человек заполнили всю привокзальную площадь.
Так как голод давал себя знать, а в кармане было пусто, то я с крайним смущением завел разговор с одной молодой женщиной, не решаясь попросить у нее чего-ниубдь съестного. В конце концов проговорился, она предложила пройти с ней до хлебного магазина неподалеку, купила 2 кг. баранок, выдав нас за эвакуированных и разделила пополам. Я, конечно, был ей очень благодарен. К исходу 3-х суток начальник станции заявил, наконец, что поезд подан. Был составлен он из разнообразных вагонов: пассажирских, товарных и какой-то незнакомой мне конструкции с отдельными купе, двери которых выходили наружу. Не успел поезд подойти к перрону, как вся толпа бросилась с воплями и давкой к вагонам.
Мне удалось влезть одному из первых, т.к. к моменту подхода поезда я находился в ж/д садике и сразу перемахнул через ограду и вскочил в вагон. Вагонов было около 60 и все ожидали поезд, сели. Поезд отправился, держа курс на Бологое. Не дойдя нескольких километров он должен был остановиться, т.к. рельсы были перебиты сброшенной незадолго бомбой. Часа через два путь был исправлен приехавшими на дрезине рабочими.
Прибыли на ст. Бологое, она была забита людьми. Поезд стоял несколько часов. Была объявлена воздушная тревога, пролетел немецкий бомбардировщик, большинство разбежались по канавам и кустам и т.п. Очень я сожалел, что не пересел на поезд, шедший в Москву, чтобы попасть в Калинин. Поезд тронулся на Ленинград. Я оказался в компании ребят лет 17-18, ехавших по мобилизации в Ленинград из Бологое. После беседы с ними выяснилось, что у них есть продукты и я предложил им произвести обмен: у меня было подсолнечное масло (его я купил еще на шахте, хотел привезти домой) и селедки, а у них хлеб. Устроили пир. С большим удовольствием я отведал теплого хлеба, а ребята с не меньшим удовольствием поели селедки. Тут я впервые за неделю наелся.
В Ленинград приехали 21 июля. Над городом висели аэростаты. <…> На следующий день я явился в Горный институт, там нашел повестку Свердловского райвоенкомата, обязывающую меня явиться 23.VII на медицинскую комиссию. В институте я получил продуктовые карточки до августа (хлеб, крупа, мясо, жиры). 
На следующий день прошел медосвидетельствование и был поставлен военкомиссией перед выбором: быть направленным в танковое или артиллерийское училище. Я выбрал последнее и на следующий день явился во 2-е Ленинградское Краснознаменное артил. училище, находившееся недалеко от Таврического сада <…>